С самого начала нашей общины мы пытались выделить для себя какие-то простые моменты, которые будут для нас ключевыми. Один из них - чтобы наша община стала реальной Божьей семьёй, в которой Он Отец, в которой Его присутствие драгоценно для всех и в которой Его суверенная любовь соединяет всех нас. Мы все разные - с недостатками, с разным бэкграундом, с разными представлениями о том, как строить свою жизнь в Боге. И тем не менее, если Его любовь нас соединяет и если это еврейская семья, то мы знали, что в конечном счёте у Бога всё получится.

‍

Почему я не уехал в Израиль?

‍

Я помню, как примерно через три месяца после моего достаточно решительного покаяния мы с отцом впервые полетели в Израиль. Это был 1989 год - дипломатических отношений у Советского Союза с Израилем не было. Поэтому я летел через Египет, отец - через Кипр, и уже в Израиле мы встретились. А там нас ждал мой старший брат. И для меня это была какая-то феерия. Если мой отец до 1967 года бывал за границей (позже его как еврея уже никуда не выпускали), то я не был нигде. И вот мы попали в Израиль в самом начале осенних праздников, перед Рош аШана. 

‍

Оказалось, что у нас в Израиле какое-то бесчисленное количество дальних родственников, потому что сестра моего еврейского дедушки после Кишинёвского погрома с большим кланом родственников в 1904 году выехала в Палестину. Это были халуцим - пионеры-основатели ещё задолго до провозглашения государства Израиля. Их потомки занимали хорошие должности.

‍

Все они считали своим долгом обязательно пригласить моего отца на праздник. Потом мы были в кибуцах, потому что жена моего брата родом из одного из известных кибуцев. А мой брат организовал нам поездку по пустыне такими маршрутами, которыми никого не возят. 

‍

И потом нас начали уговаривать остаться. Это было до Большой Алии или в самом её начале. Люди в Израиле всех приезжающих из Советского Союза принимали на ура. А тут друзья, родственники. Один очень влиятельный человек узнал мою специальность и сразу пригласил меня на работу, даже при том, что я не знал иврита и слабо знал английский. Со всех сторон внимание. Культурный шок. Я как будто на другую планету попал. 

‍

И вот у меня появилась мысль: «Может, действительно остаться?» Но я понимал, что я ещё духовный младенец, и если я приму это чудесное приглашение и останусь в Израиле с отцом и семьёй, я могу просто духовно не выжить. С тяжёлым сердцем я вернулся с отцом обратно. Потому что я понял, что мне абсолютно необходима та духовная семья, куда к тому времени я уже ходил. 

‍

Моя первая духовная семья

‍

Почему я говорю «ходил»? Потому что я не служил в этой общине. Это была такая традиционная община, в которой человек первые пять лет после покаяния считался новообращённым и ни о каком служении речи не шло - это было исключено. 

‍

Люди, которые составляли подавляющее большинство в этой общине, были совершенно другого плана, из другой среды, с другими представлениями. В основном это были люди из семей верующих, которые переживали гонения в Советском Союзе. Они был более простые, как мне казалось, чем я, не начитанные. 

‍

И тем не менее, я понимал: для моей настоящей жизни мне необходимо быть в той духовной семье, куда меня определил Господь. Иначе при всех моих искренних стремлениях, желаниях, решениях меня просто унесёт в мир. Я понимал, что все мои родственники и друзья в Израиле - это чудесно, но они не являются той духовной семьёй, которая мне необходима в моей новой жизни.

‍

Почему мне нужна была эта община?

‍

Тогда я только учился молиться, мне ничего не поручали, мне даже не давали возможности помолиться в небольшом, не основном, собрании. Что же тогда было ключевым для меня в этой общине? 

‍

Во–первых, сам тот факт, что я могу приходить в собрание верующих, могу быть в этой среде и ощущать Божье присутствие, которое там раскрывалось. Я понимал, что вот эта возможность попадать в среду самых разных Божьих людей и открываться суверенному Божьему присутствию для меня жизненно необходима. Во-вторых, Слово Божье, которое там звучало и которое периодически разбирали, помогая таким, как я. 

‍

А нас на тот момент было явное меньшинство. В основном это были люди, пришедшие к вере в Советском Союзе, и их дети. И была небольшая группа пришедших из мира людей, на тот момент молодёжи, в частности, я, пара моих друзей и ещё пять-шесть человек. При том, что сама община была относительно большой - около 400 человек. А мы в ней были как белые вороны. Ко мне боялись подходить люди - так я странно выглядел и так специфически себя вёл. 

‍

И тем не менее, Бог, Который приходит по Слову Своему: «Где двое или трое собраны во имя Моё, там Я среди них», этот Бог просто притягивал и показывал, где Он сможет особенным образом открыться для такого духовного младенца, как я.

‍

Что говорит Писание?

‍

Кроме всего прочего, я начал вникать в Писание и там увидел, что это очень важно с точки зрения Бога. В своё время меня очень сильно поразило место из 10 главы Послания к Евреям:

‍

«Итак, братия, имея дерзновение входить во святилище посредством Крови Иешуа Мессии, путём новым и живым, который Он вновь открыл нам через завесу, то есть плоть Свою, и имея великого Священника над домом Божиим, да приступаем с искренним сердцем, с полною верою, кроплением очистив сердца от порочной совести, и омыв тело водою чистою, будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший. Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам. Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещевать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного» (Евреям 10:19-25).

‍

Как мы можем быть внимательны друг ко другу, если мы сами по себе? Кто будет поощрять меня к добрым делам? Кому я буду подспорьем? Как держаться исповедания упования, если мы будем оставлять своё собрание? 

‍

Последний стих меня особенно поразил. Я увидел, что всё то, к чему мы призваны и что описано в предыдущих стихах, может по-настоящему раскрываться именно в этом собрании, если мы верны Богу в этой духовной семье и верны этой духовной семье. И напомню, это при том, что я не имел никакого служения! 

‍

И ещё здесь сказано: «Но будем увещевать друг друга». Кто будет увещевать меня? И как я смогу реализовать этот Божий призыв? «И тем более, чем более усматриваете приближение дня оного». А сегодня мы ближе на 2000 лет к тому дню, чем автор этого Послания и те, к кому оно написано.

‍

Раввин Борис Грисенко, КЕМО Киев